Права на човен, яхту, катер Океанские яхты Elling

Неделя ветра и волн

#------

Кранцы, стаксель, генуя, шкаторина, шкоты, фалы… Стоим на мурингах, уходим в лавировку, рифимся, «кормим рыбок»… Тузик, мордотык, швартовы…

Этими загадочными словами были наполнены 6 отпускных дней и ночей, проведенных у берегов Турции.
Когда ты впервые слышишь эти загадочные слова, кажется — вот она, романтика: где-то тут поблизости промышляют одноглазые и одноногие пираты, раскупориваются бутылки рома, солнце садится в воду, из-за острова появляются
трепещущие Алые Паруса и капитаны, обветренные как скалы, раскуривают на сбивающем с ног ветру свои душистые трубки.
На самом деле всё не совсем так, иногда совсем не так, а в целом — таки да, романтика!

День 1-й. Яхта — мой любимый размер
Мы в Бодруме, принимаем нашу яхту «Калле». Она малышка: нас четверо, и это максимальная команда, которая может комфортно расположиться на борту такой лодочки. Но в самой лодочке есть всё, что нужно для жизни. Мне даже не верится, что в столь малом объёме могут уместиться две каюты, кают-компания с двумя диванчиками, холодильник, кухня с плитой и двумя мойками, душ/туалет и (самое главное) капитанский столик, на котором лежит стопка подробных карт нашего маршрута.
Тянем жребий – кто в какой каюте будет жить. Муж вытягивает «нос». Супружеское ложе (равнобедренный треугольник с основанием около полутора метров и высотой около двух), пара шкафчиков и полок, люк над головой – для ночёвок вполне уютная комнатушка. И к её малым размерам можно приспособиться: например, стоя или сидя надеть брюки нельзя – наклоняясь, упираешься или головой, или коленями в окружающую со всех сторон мебель. Но их можно надеть лёжа! Особенно прикольно (для соседних яхт) – выставив ноги в люк.

Лирика:
…Собственно, на приёмке яхты отпуск моего мужа, которому предстояло капитанить, и закончился. Началось капитанство, а капитаны, как я поняла, это сначала – одинокие морские волки. Только потом, когда яхта намертво пришвартована, когда проверены все системы, когда всё, что нужно, заправлено топливом, водой и электричеством и, желательно, запечатано сургучом, чтобы, не дай Бог, кому-то (а этот «кто-то» – конечно, я) не пришла в голову идея помыться в душе или отдраить сковороду, спустив через слив вокруг яхты разноцветные пузыри или жирные пятна, эти морские волки становятся опять просто людьми. И даже вспоминают, что они женаты и жена, собственно, всё это время была рядом. И, Господибожемой, это именно она чуть не навлекла своей любовью к наведению порядка гром и молнии от экологической полиции, которая, говорят, совсем не дремлет, а очень даже взимает совсем нешуточные штрафы.

Итак, приёмка яхты с точки зрения стороннего наблюдателя, который уже не жена, но ещё не матрос, выглядит так. Капитан, в сдвинутой набекрень панамке, с изрядно помятой бумажкой (в ней перечислены все важные лодочные вопросы) и ручкой (чтобы ставить «галочки» – мол, всё ОК) в компании представителя яхтенной компании лазит по всем закоулочкам лодочки и ищет, ищет, ищет – ему кажется, что где-то притаилась неприятность. Интуиция капитана не подводит, пара неприятностей действительно притаилась, но обнаружат они себя позже. А пока всё в порядке, лодка принята, документы подписаны. И мы отправляемся к острову Караада (Чёрному острову) – возле него будет наша первая ночёвка на воде.
Первый переход мне почему-то не очень запомнился. Даже не могу сказать, под мотором мы шли или под парусами. Наверное, погода была тихая и мирная, и ничто (я имею ввиду команды капитана дёргать какие-то верёвочки или не путаться под ногами) мне не мешало смотреть по сторонам, удивляясь цвету воды и склонов гор, совершенно выжженных солнцем, и трудолюбию турок: оливковые рощицы мелькали тут и там, прозрачно намекая на обед.

Лирика
Рассматривая фотографии средиземноморских побережий, я, честно говоря, всегда думала, что над ними слишком хорошо потрудились цветокорректоры – ну не может же на самом деле вода быть такого изумительного изумрудного цвета, ну не может она быть такой прозрачной! Что сказать?.. Приятно так ошибаться. Вода сказочная, волшебная. И её цвет, и её температура, и её солёность. Щиплет глаза, зараза!

И вот мы встали в маленьком заливчике Чёрного острова. Бросили якорь, привязались к камню на берегу. Жара. Вода – как зеркало. Тёплая, но всё-таки заметно прохладнее воздуха, поэтому купаться одно удовольствие. Плыву, надев маску, к берегу и наблюдаю массу морских ежей, притулившихся в каменных расщелинах. Да уж, без тапочек тут опасно и пару шагов сделать.
После купания ужин и сладкий сон под тихий плеск волн. День был такой длинный…

День 2-й. Два якоря
Ветер, ветер, ветер, ветер. Волны, волны, волны, волны. Вот что такое этот день. Задуло сильно, и мы идём под парусами. Как понял сторонний наблюдатель (который с утра опять уже не жена, но ещё не матрос), этот сильный ветер дул не совсем так, как нам надо, потому что вместо того, чтобы скользить по волнам, мы шли перпендикулярно им.
И стало страшновато: иногда парус почти касался воды, казалось, что ещё мгновение – и мачта просто ляжет на волну. Правда, если послушать капитана, то всё совсем не так: на его взгляд, мачта совсем незначительно отклонялась от своего нормального вертикального положения.
И вот под сильнейшим ветром (капитан говорит, что 26 узлов – это ещё не ветер, но я-то знаю, что он кокетничает) мы шли-шли-шли… И вскоре пришла пора «кормить рыбок». Это такое состояние некоторых членов экипажа, когда им вдруг хочется поделиться с морскими обитателями своей трапезой – завтраком или обедом – это уж как сложится. Сначала ты даже не подозреваешь, что у тебя возникнет такое странное желание, но ветер всё дует, волны всё плещут поперек, тебе за какой-то мелочью приходится спуститься с палубы вниз, буквально на секунду ты теряешь из виду горизонт – и всё, рыбкам кормёжка обеспечена. Пожалуй, главный опыт, приобретённый сторонним наблюдателем, – это «не теряй горизонт». Тогда всё будет ОК.
Преодолев много-много миль (по личному впечатлению), мы зашли пообедать в залив Мерсинчик. Опять волшебное место с волшебной водой, разноцветными (уже сытыми) рыбками и красивейшими склонами: пока мы были увлечены рыбьим рационом, на выжженных солнцем склонах гор стали появляться скромные семейства пушистых сосенок, которые потом, постепенно, превратятся в настоящие леса.
В качестве приза за пережитое мы с аппетитом умяли арбуз, искупались, выдохнули и опять вперёд – сегодня ночевать мы собираемся в Книдосе.
Путь до Книдоса был очень похож на путь в Мерсинчик – и ветер дул, и волны лупили нам в нос, как сговорились, но опыт – великая вещь! Рыбки остались некормлеными.
Благодаря лоции, наш капитан знал, что стоянка в Книдосе не особенно приятна: дно там якорь не держит. Так и вышло. Мы пришли в заливчик уже в темноте. Яхт много, места мало. Привязаться негде. Якорь держит плохо. Как-то встали. Прошло 2-3 часа и выяснилось, что нас таки сносит на соседнюю яхту. Якорь подняли и стали кружить почти на одном месте, пытаясь найти идеальную точку. Снова бросили якорь, потом второй. Вроде стали чувствовать себя уверенней, но всё равно это была самая тревожная ночь: наш капитан вооружился до зубов GPSом, пледом и матрасиком и в ответ на робкие попытки по-родственному договориться и составить ему компанию на время ночной вахты грозно объявил отбой. А тут уж кем бы ты ни был – сторонний наблюдатель, жена или матрос – дан приказ – выполняй.
Я и выполнила. Просыпаясь время от времени от звяканья такелажа и поющих под ветром вант и слыша родной мужнин храп, я спокойно засыпала, зная, что всё хорошо.

День 3-й. И снова ветер
Утром, снявшись с обоих якорей с помощью небольшой нервотрёпки (один из них как-то неохотно поднимался), мы пришвартовались к маленькому книдскому причалу, чтобы набрать воды. И тут проклюнулась наша первая неприятность. Что-то не так с работой помпы, которая качает воду из бака. Он наполовину полон, но краны только плюются воздухом, а воды нет ни капли.
Пока наливаем воду, смотрим по сторонам и видим вереницу туристических автобусов: ведь мало того, что здесь «соединяются» Эгейское и Средиземное моря, так ведь ещё в Книдосе было два театра, родился один из крупнейших астрономов античности Эвдоксх, а другой местный житель, которого звали Состратом, построил Александрийский маяк, признанный одним из семи античных чудес света. Ну а самая известная завлекалочка для туристов – храм прекраснейшей богини Афродиты. Уроженец Книдоса скульптор Пракситель изваял первую обнажённую статую этой дамы. Скульптура была установлена в центре храма, возвышавшегося в прекрасном саду.
Увы, сейчас Книдос не может похвастаться ни садом, ни храмом, ни статуей приятной во всех отношениях богини: нашествие арабов и землетрясение, случившиеся практически одно за другим в VII в.н.э., оставили для нас только развалины (8 лир вход) под палящим солнцем (бесплатно, в нагрузку) – и всё это прекрасно видно из-под тента над кокпитом. А на столе – запотевшее пиво из холодильника… Словом, мы сделали свой выбор.
Но вот вода залита, и мы выходим из залива в море. А там – ветер! И ветер – правильный! Это значит, что теперь мы идём под парусами, рифясь по дороге, а ветер и волны бегут нам вслед, помогая, подгоняя и торопя. Скорость, скорость, скорость: 8 узлов – это максимум для нашей лодочки, и она идёт на этом максимуме, прямо летит по волнам. И сейчас я, сторонний наблюдатель, чувствую – вот оно, вот ради чего всё это: паруса, мачты, канаты, лодки. Мы летим – и брызги в лицо!
Капитан и старпом то и дело что-то выбирают, а что-то травят, ветер гудит в парусах и лодка идёт всё сильнее и ровнее.
А горы всё меняются и меняются. Выжженной травы уже почти нет, всё больше зелени, деревьев, бухточек и яхт в них – мы приближаемся к Датче, курортному городку.
Швартуемся прямо на городской набережной, и тут обнаруживается вторая неприятность – сгорел мотор лебёдки, поднимающей якорь. Нужен ремонт, который и проводит утром, после двухчасовых переговоров капитана с центральным офисом, местный представитель фирмы. Сначала он пытается исправить поломку на месте, но потом снимает мотор и увозит в мастерскую. Хотя он и справляется с работой в срок, мы решаем остаться в Датче на вторую ночёвку.
Набережная весёлая и чистая. Один за другим – рестораны, бистро, кафе-мороженое, магазинчики сувениров, одежды, ковров и пр. Днём здесь пусто, но к вечеру подтягиваются многочисленные отдыхающие, и жизнь на набережной набирает обороты. К часу ночи всё стихает опять.
В двух шагах от набережной чистый пляж, почти пустой, особенно по крымским меркам. Среди купающихся сразу привлекают взгляд полностью одетые турецкие женщины. Таких скромниц совсем немного, но тем они заметнее. Капюшон, надвинутый на лоб, длинные рукава, длинные брюки. Всё из скрипящей синтетики. Не плавают, заходят в воду по пояс. Кто знает, в чём смысл такого купания? Не говоря уже обо всём остальном…

День 4-й. Жара, развалины, козы
Сегодня наш путь лежит в Бозбурун. Солнце жарит немилосердно. Полный штиль. Идём под мотором. Я заваливаюсь в маленькую тень под сложенный грот и только аккуратно перекатываюсь, когда лодка чуть меняет направление и тень смещается. Два других члена команды спят в кают-компании, а капитан капитанит. Жара такая, что останавливаемся среди моря-океана, не в силах дойти до «обеденной» стоянки, и купаемся. Как же хочется ветра, но его нет. Погода будто специально показывает нам все свои варианты. Доплетаемся до запланированного места обеда и опять сразу в воду. Становится легче дышать, и послеобеденный путь кажется не таким жарким.
И вот мы у острова Кисели возле Бозбуруна. Живописные островки с не менее живописными развалинами, чистейшая вода – дно видно на глубине 20 метров, а на дне растут удивительные водоросли: букеты зелёных, полых внутри, трубочек. Мы становимся на якорь, привязываемся к берегу и купаемся, купаемся, купаемся, пытаясь остыть после этого жаркого дня. Здесь мы ночуем, а утром совершаем экскурсионную прогулку на тузике на соседний бережок – выполнить долг туриста и осмотреть тамошние развалины. Они развалены качественно, но впечатления глубокой древности почему-то не производят, возможно потому, что экономные турки приспособили их под временное жильё для коз и пастухов. Кругом валяется состриженная или вычесанная козья шерсть и прочие продукты жизнедеятельности этих чересчур ароматных млекопитающих.
А вот что вызывает искреннее восхищение, так это выращивание садов на каменных горных склонах. Как представишь себе, сколько труда надо вложить, чтобы вырастить здесь хоть что-то, отличное от колючек, так, торгуясь на турецком базаре, уже предлагаешь сумму не в 4 раза меньше объявленной, а в… 3.
Гулять здесь по горам надо в спецодежде – колючки царапают голые ноги немилосердно, поэтому быстро сворачиваем нашу археологическую экскурсию и снова купаемся.
А пресная вода у нас опять не качается, краны плюются.

День 5-й. Тузик, вернись!
Залившись в марине Бозбуруна водой, прогулявшись по тамошним сувенирным лавочкам и купив на рынке свежую зелень, мы отправляемся дальше. В Бузуккале нас ждёт причал с бесплатной швартовкой и за эту услугу вполне себе платный ужин в ресторане.…
Сегодня дует ветер и довольно сильный – такой вывод я, как бывалый сторонний наблюдатель, делаю потому, что старпом заранее зарифил грот. Мы выходим на сквозняк между островами и начинается! Яхту валяет – секунду назад мачта была перпендикулярна поверхности воды, а сейчас она почти лежит (это я так думаю, а моряки как раз мечтают вслух, чтобы наконец «раздуло» по-взрослому). Мы летим, удовольствия море и вдруг… У тузика, ударившегося об волны, отламывается пластмассовое крепление, и он нас покидает, помахивая хвостиком верёвки. На нашей лодочке начинается «свистать всех наверх». Спешно достаём спасжилеты, багор – все на спасение тузика, которого носит по волнам кверху пузом! Мы делаем несколько умопомрачительных виражей вокруг надувной лодочки и – ура! – наш тузик спасает идущая за нами яхта. Мы вместе направляемся в Бузуккале. А ветер раздувает, как по заказу, и успокаивает нас одно – в Бузуккале дают муринги. Но мы не ищем лёгких путей, поэтому наш швартовый каким-то образом закручивается на винт, капитан, вооружившись ножом, ныряет, освобождает винт, и вот мы, наконец, пришвартованы. Родной тузик опять с нами, сушится на причале, на всякий случай крепко привязанный к нему. Ведь ветер всё задувает и задувает, такелаж так гремит, что мы с трудом слышим друг друга. Владельцы причала и ресторана настойчиво зовут нас ужинать, обещая вкуснятину. А вкуснятина пасётся тут же у причала: это небольшое стадо привязанных за панцири омаров.
Но я не могу себе представить, что съем вот это существо с верёвочки. А во-вторых, мы решаем сэкономить: устроить ужин на яхте, а в ресторане съесть десерт. И этот «экономный» десерт (порция кальмаров в кляре и две бутылки белого сухого – ну, вот такой у нас десерт) нам обходится в 100 долларов.
Ветер не утихает всю ночь, мешая уснуть. Он задувает через люк в каюту, и сразу становится холодно настолько, что укрываешься одеялом. Порыв ветра сник – мгновенно наваливается жара и духота, какое уж тут одеяло, когда даже простыня – это слишком…

День 6-й. До скорой встречи!
Ветер продолжает дуть, но бывалый народ рассказывает, что это сугубо местный колорит: стоит нам выйти из этой бухты, как всё будет хорошо. И точно: как по мановению волшебной палочки ветер стихает. И под мотором мы отправляемся в Мармарис – последний пункт нашего путешествия, где лодка будет сдана. Идём лениво, с интересом глядя по сторонам – насколько заметно изменился окружающий пейзаж. Покрытые густым сосновым лесом горы, множество бухт, в которых толпятся гюлеты с отдыхающими из Мармариса. Ощущение такое, как будто из диких краёв ты попал в цивилизованную страну.
Яхту в Мармарисе принимает очень симпатичная дама с весьма убедительным весом, которая скачет по лодочкам, как козочка. Она улыбается, интересуется жалобами, просит развернуть паруса и, вполне удовлетворённая, удаляется.
Нам остаётся переночевать в лодке и – в Киев.
Мы покупаем бутылочку сухого вина, тушим на ужин баклажаны, щедро приправляя их смесью турецких пряных трав, и прекрасно ужинаем под ярким звёздным небом, таким знакомым и таким чужим. Слишком много звёзд – это не по-нашему, но очень хочется увидеть их снова. И потом: это так захватывающе, когда твой муж – капитан, обветренный как скалы!..

Мария ГАЛЬЧЕНКО.